Каждый голубь в лаборатории Скиннера твердо знал, что именно ему нужно делать для того, чтобы из кормушки выпала еда. Один все время ходил по клетке кругами против часовой стрелки. Второй тянул голову в верхний угол клетки. Третий символически клевал невидимые зерна, не касаясь пола. Правильно выполненное действие всегда приводило к результату: еда появлялась. И только психолог Беррес Фредерик Скиннер, разработавший экспериментальную установку, полагал, что еда в принципе появляется через определенные промежутки времени, а каждая из птиц просто запомнила то действие, которое случайно совпало с появлением еды в первый раз.
«После — не значит вследствие!» — сказал бы голубь-эпистемолог, и был бы совершенно прав. К сожалению, в дикой природе обычно не выживают существа, склонные к рефлексии. Гораздо лучше выживают те, кто готов быстро и без рассуждений принять замеченные взаимосвязи и пользоваться ими. В 95 % случаев они будут правы. Птице не важно, как на самом деле устроен мир. Птице важно, что, когда она тянет голову в левый верхний угол клетки, еда появляется. В дикой природе слишком мало еды, чтобы позволить себе сомневаться и пробовать какие-нибудь другие способы ее добычи, если уже обнаруженный метод эффективен.
Здоровый его кусок у млекопитающих (у птиц, в принципе, тоже) занимает система вознаграждения, reward system,— сеть дофаминэргических нейронов, которая активируется в ответ на что-нибудь правильное, типа еды или секса, и вознаграждает владельца субъективным переживанием удовольствия. Но в нее включены не только зоны мозга, непосредственно отвечающие за счастье, но и — в тесной связи с ними! — структуры, отвечающие за размышления, обучение и память. То есть каждый раз, когда в системе вознаграждения растет уровень дофамина, мозг очень тщательно запоминает, что же такое в этот момент творилось вокруг, чтобы потом повторить эту ситуацию снова.
В большинстве случаев мозг делает верные выводы. Если система вознаграждения активировалась от секса — мы запоминаем, что нам нравится этот чувак. Если от никотина — запоминаем, что нам понравилось курить. Если от мороженого — легко запоминаем, что за сорт это был и где конкретно оно продавалось. Но это хорошо работает, когда действительно имеет смысл запоминать то, что происходит здесь и сейчас. Иногда это не имеет смысла, но мозгу это объяснять бесполезно.
Допустим, вы сдаете первый в жизни экзамен, вам очень страшно, но все кончается хорошо. Думаете, мозг запомнит, что все кончилось хорошо, потому что вы делали домашние задания в течение семестра, и будет дальше радоваться выполнению домашних заданий? Увы. Он не слишком заточен на то, чтобы оперировать информацией, растянутой на длительные промежутки времени, потому что в природе все слишком переменчиво. Скорее всего, он будет анализировать обстановку непосредственно в момент экзамена и выделит что-то, что ему покажется важным. Например, «счастливую рубашку». Нет смысла спорить с мозгом, ведь ношение такой рубашки действительно снизит тревожность, то есть повысит шансы на успех в дальнейшем (что каждый раз будет еще сильнее укреплять уверенность в том, что рубашка — счастливая).
Существует городская легенда о группе обезьян, в клетке которых под потолком висел банан. При попытках его достать животных обливали ледяной водой. Обезьяны быстро запомнили, что этот банан брать нельзя. Когда в клетку попадали новички, группа решительно пресекала их попытки достать угощение. Постепенно экспериментаторы заменили всех животных — в клетке уже не было ни одной обезьяны, которую когда-либо обливали водой,— но группа все равно твердо знала, что этот банан брать нельзя, и не разрешала новичкам пытаться это сделать. А потому что не положено!
Скорее всего, этого эксперимента никогда не было: попытки найти первоисточник упираются в какую-то неизвестную книжку, которая ни на что не ссылается. Но одно несомненно: в формировании и культивировании суеверий решающую роль играет коллективное поведение.
Если вам говорят, что эти красные ягоды ядовиты, и вы поверили, хотя на самом деле это не так,— ну, вы будете чуть менее сытым. Но вот если вам говорят, что эти красные ягоды ядовиты, и вы не поверили, а это была правда — вы будете чуть менее живым. Это значит, что вы не оставите потомства, то есть не передадите в будущее свои гены — и свою склонность сомневаться в словах старших и все перепроверять самому. Sad but True: критическое мышление не поддерживается естественным отбором.
А вот что, по-видимому, поддерживается естественным отбором — так это склонность передавать приобретенные знания своим детям. Предполагается, что это повышает вероятность их выживания, то есть опять-таки способствует успешной передаче ваших генов. И поэтому склонность реплицировать бессмысленные мемы абсолютно неистребима в человеческой популяции. Ваша бабушка — человек с высшим образованием, инженер, между прочим,— удивится и расстроится, если вы откажетесь присесть на дорожку. Ваша мама — современная эмансипированная женщина с хорошей зарплатой — расстраивается, когда рассыпает соль. А вы сами — что вы говорите, когда роняете вилку? Что женщина придет в гости? Ах, вы так шутите? А ваши дети, между прочим, запоминают это как реальный закон мироздания. И своим детям передадут.
